Посол Чуркин – убит в Нью-Йорке?

 

Посол Виталий Чуркин и его американская коллега и подруга Саманта Пауэр

в элитном ресторане Нью-Йорка незадолго до гибели Чуркина.

Фото Алексея Осипова

 

 

Непойманный убийца, как говорят, испытывает иногда маниакальную тягу возвратиться к месту его былого злодейства. Подобно этому ночью 20 февраля нынешнего года на самом прокремлевском телеканале «Россия 1» показывали на протяжении часа знакомый мне многоэтажный дом на 67й стрит нью-йоркского Манхэттена. Там 20 февраля минувшего года внезапно и загадочно погиб российский постпред при ООН  посол Виталий Чуркин.

Часовой телефильм «Чуркин» назвали «документальным». Но ничего документального о смерти посла не сообщили. И вообще молчок даже о врачебном выяснении причин его смерти. Более того, многие известные и немаловажные факты биографии Чуркина лживо амплутировали. В целом покойника однобоко и ходульно героизировали с явным замыслом сделать все о нем посмертно неприкосновенным отныне.

Телефейк сочинил, отснял, озвучил маститый телевизионщик Сергей Брилёв – экранный суперчемпион кремлевского подхалимажа.

Что же  цензурят?

Напомним сперва краткую хронологию кончины Виталия Чуркина. Он не дожил лишь менее суток до своего 65-летнего юбилея. Накануне был в добром здравии. Собирался отпраздновать день рождения вместе с дипсослуживцами.

Незадолго до полуночи на исходе 19 февраля в посольских апартаментах Чуркина внутри российского постпредства на 67-й стрит личный повар посла приготовил шефу легкий ужин. Спустя десять часов, утром 20 февраля, посол вдруг потерял сознание и рухнул на пол.

Сотрудники дипмиссии спешно вызвали автоскорую американскую медпомощь. Чуркина доставили в реанимацию городского госпиталя при Колумбийском университете. Врачи не смогли спасти высокочиновного пациента. Он умер в 10 часов 55 минут 20 февраля 2017 года. Патологоанатомы произвели его вскрытие без предварительного уведомления российских дипломатов.

На следующий день 21 февраля пресс-секретарь медэкспертной управы Нью-Йорка Джули Болсер объявила, что причина смерти посла Виталия Чуркина, казавшаяся первоначально сердечным приступом, не выявлена пока окончательно и потому его тело нуждается в «токсикологическом исследовании» на протяжении некоторого времени. Этот токсикологичный прогноз сходу опубликовали американские газеты, телевидение, радиостанции:  неужели русский посол отравлен?

Москва отреагировала моментально. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила, что без ведома ее коллег односторонняя диагностика нью-йоркских медэкспертов о причинах гибели Чуркина – это «провокации, утечки, вбросы». Захарова потребовала немедленного возврата трупа посла в дипмиссию России, мотивируя тем, что посол обладал дипломатическим иммунитетом, который распространяется и на его мертвое тело. Госдеп США молчаливо не перечил.

Без анализа токсикологов жертву возможной отравы экстренно перевезли утром 22 февраля из госпиталя в зарешеченную дипмиссию, недоступную чужакам. И столь же торопливо 23 февраля запечатанный гроб услали авиалайнером из Нью-Йорка в подмосковное Шереметьево. Далее побыстрому утром 24 февраля гроб переместили в траурный прощальный зал номенклатурного морга на улице Маршала Тимошенко. А оттуда – срочно закопали на Троекуровском погосте. В целом: руки прочь, забугорные токсикологи!

Тем не менее и сегодня, раз уж телеэкранят теперь будто бы «документальный» фильм о покойном Чуркине, возобновляются прежние вопросы и догадки об истинной причине его странной кончины. Или убийства? Впрочем, те прошлогодние вопросы не нуждаются сейчас в моем пересказе. Потому что их гласно сформулировал еще год назад главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов 11 марта 2017 года. Вот квинтэссенция его рассуждений спустя три недели после гибели Чуркина:

- Ему стало плохо в Нью-Йорке в 9:30 утра в защищенной комнате, куда иностранцам вход не разрешен. Он умер в больнице… Почему я не верю в фатальную сердечную историю? Есть первая версия: сердечная недостаточность было ложной, несмотря на то, что врачи это рассматривали. Почему американские врачи потребовали несколько недель дополнительно для установления причин смерти, а когда они это установили, то им запретили это разглашать? И действительно ли при вскрытии были обнаружены ядовитые вещества, в частности, в почках?

- Еще один вопрос: было ли повторное вскрытие в Российской Федерации, когда тело Виталия Чуркина сюда привезли? Почему МИД официально не заявляет о причинах смерти Чуркина? Что это за история такая? Эта история весьма темная, очень мутная и совершенно неубедительная. Она связана с тем, что думаю, многие вообще не знают о том, что произошло…

Вслед за радиовыступлением Венедиктова откликнулся на ту же тему на сайте Newinform.com:

«Чуркин умер не от сердечного приступа. Дипломат был отравлен. Такой версии придерживается ряд американских СМИ, в том числе ABS-CBN Television. В ходе обследования медики обнаружили яд в почках представителя России в ООН. Факты наводят на мысль о том, что Виталий Чуркин кому-то мешал».

Кому же он мог смертельно помешать? Это, пожалуй, известно, по - моему, элитной леди МИДа – Марии Захаровой, гробовщице Чуркина. Он при жизни сделал ее в Нью-Йорке публичным рупором российской дипломатии в ООН и поспособствовал затем московскому повышению. Она благодарно зовет его своим «учителем». Однако сейчас поневоле очень опасается, вероятно, тех, кто безнаказанно угробил ее добродетеля.

Сумели пресечь и радиопопытку правдоискательства «Эха Москвы». Тамошние вещатели подолгу обыгрывают многократно любой криминальный инцидент с малейшей политической примесью. Однако после прошлогоднего радионекролога Венедиктова о Чуркине – ни слова больше об этом. А ведь главред «Эха Москвы» частенько якшается конфиденциально с кремлевскими властителями. И кто-то явно посоветовал ему заткнуться.

Вмешаться во все это есть у меня некоторый повод. Познакомился я с Виталием Ивановичем Чуркиным вашингтонской зимой 1986 года. Он был  тогда молодым секретарем посольства СССР в США. А я корреспондентом «Литературной газеты» в Америке.

Через 7 лет довелось нам обоим опять пообщаться уже недружелюбно в пору кровопролитного госпереворота в Москве осенью 1993 года. В те дни Чуркин был замом министра иностранных дел России, а я депутатом российского парламента и председателем комитета по международным делам.

Впоследствии между нами произошла полемика в нашей столичной прессе и в американских газетах. Чуркин вдобавок критиковал меня нелицеприятно в дипломатических кругах. И всё же я против него не озлобился. Искренно сожалею о том, что его погубили. За что – об этом рассказано ниже.

Добавлю, что не состою ни в какой политической партии или общественной организации. Никуда не баллотируюсь. Не подвизаюсь в бизнесе. Единственный регулярный доход – пенсия. Не голосую на бесполезных официозных выборах с заранее предрешенным результатом. После бронетанкового расстрела настоящего парламента 4 октября 1993 года ни разу не голосовал ни «за», ни «против» президентства экс-подполковника КГБ и госаппаратчика.

… Так вот, насколько помню, Чуркину исполнилось лишь 27 лет, когда он стал сотрудником наипрестижнейшего советского посольства в Вашингтоне. И сразу же юный американист перспективно выделился среди прочих дипломатов тем, что говорил по-английски без какого-либо акцента. И речевое произношение было у него чисто американское, а не коренное – британское. Этим он с детства обязан его репетиторше Лилии Ароновне Рыскиной, долголетней жительнице США, перебравшейся на склоне лет в Москву.

Родители Виталия лелеяли их единственного ребенка и устроили его с дальним прицелом в спецшколу с преподаванием на английском языке. Они побудили сына стать отличником и заделаться комсомольским вожаком школы, ибо после нее требовалась похвальная комсомольская характеристика для поступления в аристократичный Московский институт международных отношений МИД СССР. Поступая туда, спецшколяр Чуркин уже получил у одноклассников пророческую кличку Карьерист. Изначальным автором прозвища была (наредкость незаурядно) директриса той спецшколы Мария Максимовна Земченкова.

Чуркин прослужил в вашингтонском посольстве семь лет. Под конец он стал любимцем самого длительного и влиятельного посла Советского Союза у американцев Анатолия Федоровича Добрынина. Посол поощрял американизированные способности Чуркина контактировать как бы непринужденно с вашингтонскими журналистами и даже с конгрессменами. Телевизионщики CBS год назад вспоминали молодого Чуркина 80-х годов: «У него был беглый английский, удивительно хорошо сидящий костюм и стильная стрижка».

Вместе с тем Чуркин вполне ортодоксально пропагандировал советскую внешнюю политику. Безоговорочно. Но не топорно, а улыбчиво по-американски и артистично. Актерский талант проявился у него еще в бытность  московским подростком, когда он в 60-х годах успешно сыграл в двух кинофильмах о Ленине «Синяя тетрадь» и «Сердце матери» обласканного великим революционером мальчугана.

Вашингтонский комми-обаяшка совершил в 1987 году новый карьерный взлет: был откомандирован в ЦК КПСС на должность референта Международного отдела. Данное учреждение в резиденции штаба советской компартии на московской Старой Площади было мозгом и хозяином глобальной всемирной паутины негласной смычки с вожаками зарубежных компартий в капиталистических странах. Это наблюдал я, международник, в Америке, Западной Европе, Азии и был знаком с ведущими функционерами Международного отдела ЦК КПСС Вадимом Загладиным, Юрием Жилиным, Николаем Ковальским.

Штабисты цековского спрута занимались лишь в малой степени пропагандой марксизма. Они профессионально рекомендовали олимпийцам Политбюро – какую заграничную компартию или соцпартию следует тайно финансировать и тем самым подчинить,  какому  «национально-освободительному движению» подбросить советское боеоружие, какие предпринять за рубежом «активные мероприятия» - дезинформацию в продажной прессе  или спровоцировать уличные беспорядки, забастовки, национальные раздоры.

Любые нелегальные акции Международный отдел осуществлял в тесном взаимодействии с КГБ. Двухлетняя деятельнось Виталия Чуркина в Международном отделе ЦК КПСС была засекречена.

В 1989 года усердный цекист Чуркин привлек внимание «перестроечного» члена Политбюро ЦК КПСС и министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, имевшего прозвище «Белый лис» за шевелюру с проседью и кавказское коварство. Заодно с кремлевским «Горби» тбилисский парткомиссар перестроился в новомодного демократа, западника, миротворца. Ради внешнеполитического пиара он нанял своим пресс-секретарем сценичного политспеца Чуркина, сделав и его беспринципным перевертышем.

В роли рекламиста при «Белом лисе» Чуркин сопровождал босса в турне по Западной Европе, Японии, США. На зарубежных переговорах Шеварднадзе при соучастии Чуркина втихаря или явно аннулировал военное базирование СССР в соседних государствах. Обсуждал терпеливо с японцами их территориальные притязания на наши острова Южные Курилы и позволял своей дородной супруге Нанули присваивать в Токио дорогие ювелирные презенты от  японских опекунов.

Шеварднадзе анонимно обогатился после визита в Вашингтон летом 1990 года и самовольного сговора там с государственным секретарем США Джеймсом Бейкером о передаче американцам безвозмездно советских 46 тысяч квадратных миль территориальных вод акватории Берингова моря с нефтеносным шельфом и рыбным промыслом.

Этот грузинский подарок янки на российском Дальнем Востоке называют «предательством» местные рыбаки и пограничники. Их катера и шхуны подвергаются в морской зоне внезаконной сделки Шеварднадзе и Бейкера вооруженным нападениям патрулей флота США. Вашингтонская афера Шеварднадзе опротестована уже дважды Государственной думой России. Однако на федеральном телеканале «Россия 1» в докфильме «Чуркин» стыдливо помалкивают об отношении их киногероя к подлой затее.

Кстати уведомляю: речь здесь только о том, чего нет о жизни покойного дипломата в телебасне алилуйщика Брилева.

Летом 1992 года слабоприметный пиарщик Чуркин внезапно вознесся на вершину отечественной дипломатии: его назначил своим вельможным замом бывший студенческий однокашник Андрей Козырев, заслуживший у кремлевских ельцинистов синекуру министра иностранных дел. Те наши российские дела Козырев, как теперь общеизвестно, предавал денежно для себя вашингтонским спонсорам. Обитает он сегодня в Майами американским рантье, клянёт в «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост»  московские власти и подстрекает к их свержению, величает США его «второй родиной». А ведь первая у него тоже заграничная – Бельгия, город Брюссель.

Осталась с Россией только одна его связь – числится почетным членом Президиума московского филиала Всемирного Еврейского Конгресса со штаб-квартирой в Нью-Йорке.

Министр-двурушник обзавелся в начале 90-х годов подспорьем соответствующих заместителей. Первостатусным его замом был полный невежда в сфере дипломатии – архивист древнегреческой письменности, но зато злободневный горлопан на митингах так называемой демшизы Федор Шелов-Коведяев. Он персонально вступил в неожиданные переговоры с генеральным секретарем НАТО Манфредом Вернером о присоединении вооруженных сил ельцинской России к войскам НАТО под американским командованием для мобилизации «единого Альянса евроатлантической цивилизации» против будто бы «нависшей китайской угрозы», чреватой якобы скорым нашествием «300 миллионов китайцев-северян».

Министерский зачинщик стычки с Китаем на утеху вашингтонцам получил, к счастью, должный отпор парламентариев российского Верховного Совета.

Другой зам Козырева историк-японист Георгий Кунадзе прежде стажировался в Токио, где ему сдельно платили за антирусские псевдонимные статейки в местных газетах и брошюрки на лихорадящую японцев тему:  как им отобрать у нас Южные Курилы. За такие подсказки Кунадзе прозвали «самураем».

Министр Козырев поручил самурайному заму подготовить предназначенный президенту Ельцину к его визиту в Токио осенью 1992 года секретный сценарий процедуры передачи японцам Южных Курил. Трехстраничный сценарий заговорщиков завизировали Козырев, председатель парламентского Комитета по международным делам Владимир Лукин, государственный секретарь правительства Геннадий Бурбулис, поддержал одобрительно председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов.

Каким образом удалось разоблачить публично и сорвать заговор, да еще вынудить Ельцина отменить скандальный вояж в Японию – рассказано уже давно в моей мемуарной книжке 1999 года в главе «Кремлевские самураи»[1].

Возмущенный зачинщик заговора Кунадзе науськал спикера парламента Хасбулатова возбудить против меня следственное дело в министерстве госбезопасности по обвинению в «разглашении государственных секретов» и «должностном преступлении».

Кунадзе призвал генпрокуратуру «разобраться» со мной, включая отправку без суда в тюремный психоизолятор «психически нестабильного человека». А уберегла меня депутатская неприкосновенность.

В те же дни неугомонный инквизитор устроил внутри МИДа расправу над идейными еретиками. Самурайчика сделал министр Козырев надзирателем над всей российской дипломатией в Азии и верховным куратором Департамента кадров МИДа. Замминистра Кунадзе принялся самолично допрашивать дипломатов, заподозренных в русофильстве и «великодержавности». Их он и Козырев именовали «красно-коричневыми ублюдками» и «фашистами». Заклейменных Кунадзе выгнал из МИДа. Среди поредевшего комсостава не тронул «демократически лояльного» студенческого однокашника Козырева армянина Сергея Лаврова (Калантарова), назначенного тоже замом министра иностранных дел.

Еще один новичок на посту козыревского зама Виталий Чуркин был по совместительству командирован на Балканы в ранге специального представителя президента России.

В расчлененной Югославии поручили Чуркину продемонстрировать благородное умиротворение Москвой передравшихся сепаратистов. Эпицентр гражданской войны между ними полыхал в 1992 году на территории Боснии и Герцеговины. Там многотысячно истребляли друг дружку православные сербы, католики хорваты и боснийские мусульмане, чьи предки были обращены в ислам во времена владычества Османской империи.

В тамошней мясорубке Чуркин просуществовал два с половиной года без единой царапины и весьма плодотворно для карьеры.

В телефильме «Чуркин» биограф киногероя Брилёв извещает: «Чуркин защищал сербов». Но это вранье. Британское пресс-агентство Рейтер цитирует официальное заявление Чуркина журналистам весной 1994 года:

«Сгруппированные сербские экстремисты Боснии заражены безумием войны. Нам следует прекратить любые переговоры с ними. Время переговоров окончено. Я буду энергично рекомендовать бомбардировки НАТО».[2]

Чуркин и впрямь очень настойчиво рекомендовал его московскому начальству одобрить авиаудары АТО по боевым отрядам сербов на подступах к боснийскому городу Горажде, где оборонялись вояки мусульман.

Антисербские действия Чуркина поощряли активно верховные эмиссары западных держав в Боснии лорд Дэвид Оуэн и Торвалд Столтенберг. Они открыто сообщали российскому правительству: «Мы чтим старания заместителя министра Чуркина» [3].

Впоследствии бомбардировки ВВС НАТО позиций воинских формирований сербов участились и умножились   и,  в конце концов, принудили боснийских сербов капитулировать. Документальный акт их капитуляции был символично объявлен на авиабазе ВВС США Райт Паттерсон близ городка Дейтон в штате Огайо. Вместе с американцами были провозглашены «гарантами» этого разгрома сербов московские сотрудники Виталия Чуркина. Преданные им его бывшие краткосрочные компаньоны – сербские вожди Слободан Милошевич, Радован Караджич, Ратко Младич – оказались пожизненными узниками гаагской тюряги. И уже уморили там Милошевича…

Осень 1993 года Чуркин провел в Москве по экстренному вызову для соучастия в конспиративной подготовке нового президентского царевластия. Главари реставрации монопольного единовластия обосновались отнюдь неслучайно в прежней резиденции ЦК КПСС на Старой площади. Там получил Чуркин служебный кабинет вместо министерского на Смоленке в сталинской высотке. И вот 21 сентября 1993 года в восемь часов вечера повсюду на телеэкранах возникла распухшая физиономия президента-алкаша, прокрякавшего, что низвергает всех народных депутатов России, ее Верховный Совет и запрещает ответный созыв Конституционного суда.

Минуло четверть века. Кровопролитный госпереворот ельцинистов в Москве – все еще запретная тема в подконтрольной Кремлю прессе. Или она лжет, когда изредка упомянут судьбоносный катаклизм, погубивший истинную демократию в современной России подобно разгону всенародного Учредительного собрания столетие назад. Посему нет ни слова в фильме «Чуркин» о его роли в путче 1993 года.

В годовщину смерти Чуркина промелькнула лишь куцая и невразумительная фраза в некрологе о нем популярного еженедельника «Аргументы и факты» 20 февраля 2018 года:

«Во время событий 3-4 октября 1993 года в Москве был Чуркин посредником между Виктором Черномырдиным и Верховным Советом».

Больше нет для читателей никаких фактов, аргументов, пояснений. Чему же посредничал конкретно Чуркин? Ради чего и какими способами? Что за события случились четверть века назад «3-4 октября»? Кем был тогда Черномырдин?

Кто не помнит – тот пусть, мол, и не знает. Тем более вредно отрезвлять мозги телезрителям зомбоящика.

Приходится огласить мои сведения о поступках Чуркина 3 и 4 октября 1993 года. В те роковые дни зама министра повысили до временной должности исполняющего обязанности министра иностранных дел. Козырев был послан Ельциным в Вашингтон согласовать напрямую с шефом госдепа США Кристофером и президентом Клинтоном силовой разгром парламента России.

Практически скоординировать штурм ельцинистами парламента с московским послом США Пикерингом, посольской резидентурой ЦРУ, американским телевещанием  Си-эн-эн было поручено и.о. министра  иностранных дел Чуркину. Его непосредственным начальником стал премьер-министр Черномырдин, возглавивший политический штаб путчистов.

Вечером 3 октября спецназ МВД расстрелял уличную толпу безоружных манифестантов, просивших возле телецентра Останкино предоставить «прямой эфир» сторонникам Верховного Совета. Потом ночью ввели в столицу бронетехнику подмосковной Кантемировской дивизии для начала ранним утром штурма парламента.

Той бессонной ночью я, председатель депутатского Комитета по международным делам, отправился из «Белого дома» к соседнему посольству США в надежде уговорить знакомого мне высокопоставленного дипломата и резидента ЦРУ Луиса Села поспособствовать срочному бескровному перемирию между депутатами и Кремлем. А кремлевским переговорщиком оказался тогда врио министра Виталий Чуркин.

К его брилевской телебиографии целесообразно, быть может, присовокупить мою давнюю мемуарную запись:[4]

«За решеткой ворот посольства США у проходной будки стоял, сжимая карабин, морской пехотинец в каске, пятнистом камуфляже, бронежилете. Внутри будки постовой выслушал мое пожелание побыстрее повидать мистера Села. Вскоре в будку вошел молодой американец и предложил мне следовать за ним во двор посольства. Была полночь.

Через полсотни метров мы подошли к длинному двухэтажному дому, где живут сотрудники посольства. С парадного крыльца мой поводырь ввел меня в гостиную, теплую и уютную, с камином, мягкими креслами, торшерами и настенными гобеленом с вытканным букетом красивых цветов. Иноземный комфорт мгновенно вызвал горькую мысль: «Господи, когда же мы, русские, вместо боев друг с другом наладим хорошую жизнь?»

Хозяин квартиры – седеющий, плечистый, сухощавый по-спортивному – поджал мне руку и указал на кресло. Рядом сел приведший меня дипломат и раскрыл блокнот. Луис Сел спросил:

- Не возражаете против стенограммы?

- Нет.

- Приступим прямо к цели вашего прихода?

- Согласен. А вам, несомненно, уже известно, что в город вошли бронетанковые войска. И готовятся к удару по «Белому дому». Почти неизбежно страшное кровопролитие. Я хотел бы, будучи русским, предотвратить массовое убийство русских русскими. Мы вам чужие. Но вам не могут быть чужды ваши долгосрочные государственные интересы. Вам кремлевский друг, как я уверен, будет завтра победителем. Однако Соединенным Штатам вряд ли выгодно политически иметь в России царствующего друга, запятнанного русской кровью. Гораздо выгоднее для вас, не лишая вашего друга лавров триумфатора, выступить сейчас миротворцами в смертельный для русских час.

- Кто снабдил вас полномочиями для такого предложения нам?

- Председатель парламента Хасбулатов.

- А Руцкой?

- Если и это необходимо, то будет обеспечено.

- Что же вы хотите от меня конкретно?

- Выступить посредником между нами и Кремлем.

- Что вы предложите Кремлю?

- Немедленную встречу их представителей с нашим руководством. Никаких предварительных условий. Тема и цель встречи единственная – избежать кровавого взаимоистребления.

- Ну, что же, считаю вашу инициативу достойной уважения. Хотя не разделяю ваших взглядов. И не могу быть посредником между Кремлем и «Белым домом», ибо мы принципиально не вмешиваемся во внутренние дела России. Но все же помочь по гуманным соображениям не отказываюсь. Хотите, чтобы я информировал о вашем запросе из «Белого дома» ближайшее окружение президента Ельцина?

- Да, сделайте это.

- Как сообщить вам ответ?

- «Белому дому» обрубили все средства связи. Я могу вернуться к вам сюда в назначенное время.

- Хорошо, возвращайтесь через час. В полвторого ночи.

Я вернулся в промозглую темень «Белого дома». Ельцинисты отключили нам электричество, водоснабжение, отопление, канализацию. Оцепили колючей проволокой. Во всех подъездах уже обосновались наши автоматчики. С лестницы проникнуть на любой этаж можно было теперь только  протискиваясь боком в щель между массивными сейфами. Там часовые освещали входящего фонарем или свечкой и допытывалисъ: «Кто? Куда идешь? Есть оружие?». Меня узнавали и не допрашивали.

Еще три охранных поста я миновал без расспросов в коридоре пятого этажа перед приемной Хасбулатова. Его секретарь взял со своего стола горящую свечу, провел меня через сумрачный огромный кабинет спикера и впустил в небольшую комнату, освещенную, к моему изумлению, мигавшей электролампой. Ее потайной провод, как оказалось, протянули из здания наружу и подключили к уличному фонарю.

В той комнате я увидел всех наших руководителей, сидевших на двух диванах и стульях вокруг низкого кофейного столика. Хасбулатов и Руцкой совещались с генералами Ачаловым, Баранниковым, Дунаевым и хасбулатовскими замами Ворониным и Агафоновым.

Хасбулатов выслушал мой пересказ разговора в посольстве США и обернулся к Руцкому:

- Следует продолжить миротворческие попытки с помощью американцев. Верно, Александр Владимирович?

- Да, правильно,- ответил Руцкой.- Продолжай, Иона.

Покинув апартаменты Хасбулатова, я отправился на второе свидание с мистером Селом.

У ворот американского посольства в будке охраны поджидал меня уже знакомый сотрудник Села. Мы пришли опять в ту же квартиру.

В гостиной Сел сказал мне:

- Вот телефон. Можете позвонить исполняющему обязанности министра иностранных дел Виталию Чуркину.

- А где министр Андрей Козырев?

 

Посол Чуркин - убит в Нью-Йорке? Часть 2

Посол Чуркин - убит в Нью-Йорке? Часть 3