Посол Чуркин – убит в Нью-Йорке? Часть 2  

 

 

- Он сейчас собрался, кажется, вылететь из нашей страны в Москву.

- Разве Чуркин, ведая иностранными делами, полномочен обсуждать проблему конфронтации правительства и «Белого дома»?

- Взгляните на телефонный номер Чуркина, дабы развеять сомнения.

Дипломат вручил мне бумажку с семью цифрами, из которых первые три были 206.

- Понятно?- спросил он.

- Да, это телефон в резиденции правительств на Старой Площади.

- Так звоните туда Чуркину.

Телефонный разговор со мной Чуркин начал бесцеремонно:

- Ну что, Иона Ионович, ваши сообщники после их бандитизма в Останкино рассчитывают все же на милосердие?

- Давайте поговорим без оскорблений.

- Нет, давайте начистоту. Вы в «Белом доме» способны контролировать своих бандитов?

- Руководство «Белого дома» способно сейчас контролировать наших сторонников непосредственно вокруг парламента. Снова прошу воздержаться от оскорблений.

- Нечего корчить из себя балерину.

- Зря вы стараетесь меня подстрекать к ответным издевкам над вами. На это я не поддамся. Ведь речь идет не о нас двоих. Вы же знаете, что скоро могут атаковать «Белый дом». И произойдет колоссальное кровопролитие. Погибнет много русских людей. Давайте о них позаботимся.

- Толкуете о русских, а сами - то зачем прибежали в американское посольство?

- Нет иного способа обратиться к вашему начальству. В посольстве знают, что я им не друг. Однако благодарен за их помощь. Сегодня ночью неуместны ваши мелочные придирки относительно американского посольства.

Чуркин недовольно хмыкнул. Мои последние слова сбили с него спесь. Он догадался, что рядом со мной сидит и внимательно все слушает влиятельный в кремлевских кругах мистер Сел, владеющий русским языком. Чуркин, сменив тон, заговорил, наконец, по-деловому:

- Что конкретно предлагаете?

- Срочную встречу, без каких-либо предварительных условий, между представителями правительства и руководством «Белого дома». Цель встречи одна - как избежать кровопролития.

- Это ваша личная инициатива?

- Я лишь посредник. А вы?

- У меня есть соответствующие полномочия свыше. Кто вас уполномочил?

- Хасбулатов и Руцкой. А вас?

- Это пока не основной вопрос.

- Нет, это чрезвычайно важно. Без этого наш разговор вообще теряет смысл. Назовите, пожалуйста, того‚ кто вами сейчас непосредственно руководит.

- Премьер-министр.

- Когда же ждать его ответа?

- А где вас найти через двадцать минут?

- Здесь же в посольстве по известному вам номеру телефона.

- Хорошо.

Чуркин позвонил пунктуально спустя 20 минут. И произнес твердо, но уже без издевок:

- Ваше предложение о встрече отвергнуто. Не будет больше ни встреч, ни переговоров с вашими предводителями. Передайте им наше безоговорочное требование: «Сложить оружие. Выйти из здания Верховного Совета».

- И это все?

- Да. Повторяю ответ нашего правительства всем, засевшим в  «Белом доме»: ‹Сложить оружие, выйти из здания».

- Но ведь это окажется для нас наверняка неприемлемым...

Однако он сухо подытожил:

- Больше обсуждать нечего.

- Ну, так прощайте, Виталий Иванович.

- Прощайте.

Положив телефонную трубку, я услышал рядом голос Луиса Села:

- Мы очень сожалеем, что все кончилось столь скверно.

Да, это был для меня сокрушительный конец отчаянной попытки спасти «Белый дом» и предотвратить кровавую развязку. Память зафиксировала ночное время моего фиаско - 2 часа плюс 15 минут 4 октября.

Спустя две недели в Нью-Йорке газета «Ньюсдэй» подробно описала, как «националист и противник Ельцина депутат Андронов» попытался с помощью «высокопоставленного дипломата США» склонить Кремль к переговорам с «Белым домом» вместо бронетанкового штурма парламента. Итог штурма уже был общеизвестен – множество мертвецов. Вину за это возложил Чуркин в американской прессе на меня:

«Все рухнуло, когда я задал Андронову единственный вопрос: что хотят обсудить с нами его руководители? Они хотели устроить очередную политическую дискуссию о том, какие указы надо бы аннулировать и каким образом организовать новые выборы. Но в то время, после начала боевых столкновений, оказалось уже слишком поздно и несуразно начать в два часа ночи рассуждать о том, как сохранить Конституцию».

Чуркин солгал: я с ним не обсуждал по телефону ни отмену президентских указов, ни будущие выборы, ни способы сохранения Конституции. Что же касается премьер-министра Черномырдина, то он отверг мирное посредничество, ибо он заодно с Ельциным, как выяснилось позже, требовал от армии испепелить «Белый дом», а не наладить с ним переговоры. Подчиненный в ту пору Черномырдину министр Михаил Полторанин ныне рассказывает, что премьер обзывал непокорных депутатов «погаными» и «дерьмом» и орал «матом-перематом»:

- Хер им, а не жалость!

Черномырдин бушевал 4 октября в его резиденции на Старой площади:

- Никаких переговоров! Надо перебить эту банду! Это же нелюди, зверье.

Когда я пришел в посольство США первый раз  в полночь, то еще не знал, что поблизости на Арбате почти в это же время Ельцин и Черномырдин находились в здании министерства обороны и приказали генералам расстрелять из танков «Белый дом».

Вот почему я услышал по посольскому телефону продиктованный Чуркиным ультиматум Черномырдина, рассчитанный преднамеренно на наш отказ.

Прощаясь со мной, Луис Сел сказал:

- После вашего отчета руководству «Белого дома» вы можете обратиться опять к нам за помощью вам персонально.

Поблагодарив за любезно завуалированное предложение посольского убежища, я ответил, что останусь в парламенте до конца. Мы обменялись рукопожатиями. Мистер Сел и его младший напарник сожалеюще глядели на меня будто на покойника».

Этот давний рассказ о ночных моих переговорах с Чуркиным был впервые опубликован вкратце в спецвыпуске газеты «Советская Россия» 9 декабря 1993 года под заголовком «Лишенные спасения». На следующий день Чуркин откликнулся письменным опровержением на имя главного редактора газеты Валентина Чикина. А тот предложил мне напечатать ответный комментарий. Воспроизвожу обе текстовки:

 

 

На посту министра внешнеполитическое обеспечение разгрома неугодного Кремлю парламента вскружило голову амбициозному Чуркину. Он принялся тиражировать свои интервью и фотопортреты в московских газетах. «Комсомольская правда» восторгалась им в феврале 1994 года:

«В. Чуркин очень заметно и довольно быстро вырос в профессиональном плане. У многих уже возникает вопрос: сколько ему в замах ходить? Не пора ли переезжать в главный кабинет на Смоленской площади?»

Спустя полтора месяца о том же «Московский комсомолец»:

«Виталий Чуркин – молодой, блестящий и жизнерадостный человек. Умеющий, хотя он и отнекивается, правильно себя подать. Газетчики рассматривают г-на Чуркина как будущего соискателя поста министра иностранных дел».

Такой вариант рассмотрел по-своему с опаской и американистый министр Козырев. Его вашингтонские попечители не захотели сменить Dear Andrew. Слишком шустрого зазнайку чурку убрали из первопрестольной Москвы в периферийный Брюссель второсортным послом при антикварном корольке и центральном офисе НАТО. Там проскучал Чуркин свыше трех лет. Как и раньше в Боснии, спелся с заправилами НАТО:

- После Югославии я почти четыре года служил в Брюсселе, был нашим послом по связям с НАТО. Не надо их бояться. Давайте не будем себя пугать НАТО. Мы должны с ними смело сотрудничать.[1]

В январе 1996 года в российском МИДе произошла пагубная для Чуркина перетряска. Накануне президентских выборов заядлый популист Ельцин вышвырнул наконец-то из своей придворной свиты очень многим осточертевшего американского прихвостня Козырева. Его заменил патриотически настроенный политик, академик-востоковед и ветеран разведслужбы Евгений Примаков. В МИДе поджали хвосты наиболее рьяные западники. Чуркин, однако, не пострадал, но из Брюсселя его запланировали заслать еще дальше от заветной Смоленки послом в канадскую Оттаву.

У меня сохранился добытый нелегально 20 лет назад келейный документ о разногласиях вокруг канадской командировки Чуркина. Это 26 машинописных страниц стенограммы закрытого для посторонних заседания депутатов Комитета по международным делам Государственной Думы РФ 30 октября 1997 года. Стенограмма из-за давности ее содержания уже не нуждается в утайке. Ради краткости ограничусь главными фрагментами текста и только необходимым примечанием.

Стенограмма фиксирует повестку дня: обсуждение госдумцами рекомендации МИДа утвердить в парламенте назначение Виталия Ивановича Чуркина российским послом в Канаде. Обычно это в Госдуме рутинное дело. Но, как оказалось, не на сей раз.

Первым высказался негативно депутат Александр Шабанов. Он возглавлял подкомитет по консультациям о назначении и отзыве дипломатических представителей России. Шабанов сослался на «точку зрения товарищей в подкомитете» и предложил Чуркину, «работавшему долгое время над проблемами взаимодействия НАТО с Россией, поменять сферу деятельности, поработать, может быть, в Азии или Африке. Давайте просить МИД использовать его на другой работе».

Более определенно выразился депутат Алексей Подберезкин (известный общественный деятель, историк, создатель и лидер народно-патриотического всероссийского объединения «Духовное наследие»):

«Виталий Иванович, окончив вуз, был специалистом по Монголии, выучил монгольский язык. Считаю, что его надо использовать по специальности. Я против того, чтобы он ехал в Канаду. Был в Бельгии,  в США. Пускай хоть раз в жизни поработает по специальности. Надо рекомендовать и просить поставить его в очередь на назначение послом в Монголию».

Чуркин раздраженно парировал:

«А я считаю, что выполнял всегда свою работу, без ложной скромности, на очень высоком профессиональном уровне. Не надо аплодисментов. Не все получилось идеально. Были ошибки. Я продолжаю учиться».

Его «высокий профуровень» дезавуировал депутат Виталий Севастьянов (знаменитый летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза):

«Главное – какие интересы отстаивает профессионал и какой страны. Вот у меня принципиальная позиция: Чуркин является продолжателем курса Шеварднадзе и Козырева, того кура, который мы официально отвергли, сменили министра иностранных дел и сменили курс. Чуркин со всеми его способностями является ярым продолжателем этого курса. Поэтому я категорически против того, чтобы он представлял в Канаде интересы России».

Защищал Чуркина прибывший на депутатское заседание заместитель министра иностранных дел Юрий Антонович Зубаков. Однако оборонял он подзащитного как-то странновато и даже как бы двусмысленно:

«Поскольку я представляю министерство иностранных дел и решение коллегии министерства, то мы уверены, что Виталий Иванович справится с обязанностями посла России в Канаде. Хотя есть у Виталия Ивановича одна черта – несколько самоуверен и внешне высокомерен. Чувство собственной непогрешимости – оно есть. Он действительно по образованию монголист и ни разу не был в Монголии. Сейчас возвращаться к его первозданному монгольскому языку нереально. Поэтому, какие есть у вас вопросы?.. Вакантных должностей, например заместителей министра, у нас нет. В наших перспективных планах Виталий Иванович не числится кандидатом в заместители министра иностранных дел».

Столь низкосортный, по сути, имидж Чуркина усилило вдвойне то обстоятельство, что депутаты были осведомлены: замминистра Зубаков не один из нескольких таких же, а «серый кардинал» Примакова – руководитель аппарата нового министра и его недавний соратник в секретном ведомстве внешней разведки. Зубаков – выпускник Высшей школы КГБ, затем помощник директора Службы внешней разведки, потом заместитель директора СВР РФ в чине вице-адмирала.

Понятно, как говорится, и ежу: чекисты зачем-то наблюдали за поклонником НАТО и собирали впрок о нем кое-какой компроматик.

Смекалистые международники Госдумы завершили дебаты о посольском назначении Чуркина с таким результатом голосования: за – ноль, воздержались – шестеро, против Чуркина – девять. Председатель Комитета депутат фракции «Яблоко» Владимир Лукин объявил:

«Комитет принял решение не рекомендовать Виталия Ивановича Чуркина в качестве посла в Канаду».

Небольшое послесловие. В качестве составителя непарадного досье усопшего посла не могу удержаться от повтора его вымысла обо мне в стенограмме диалога Чуркина и госдумца Шабанова:

«Шабанов:

- Извините, Виталий Иванович, я в историю уйду. Историю трагическую для нашего народа. Это сентябрь-октябрь 93 года. Вы читали воспоминания Андронова?

Чуркин:

- Нет, не читал.

Шабанов:

- У вас был телефонный разговор с Андроновым во время этих событий?

Чуркин:

- У меня был телефонный разговор с ним. И у нас  потом была небольшая газетная полемика. В ней, мне кажется, я расставил точки над «и». Его воспоминания я не читал.

Шабанов:

- Он просил помощь оказать через вас. Вы были замминистра МИДа. Вы с ним по телефону говорили…

Чуркин:

- Я был готов оказать эту помощь. Я согласовал с Черномырдиным. Суть моего звонка состояла в том, что я был готов встретиться в любое время и как можно скорее, в любом месте, чтобы обеспечить  выход тех людей, которые находились в Белом доме. Дело было в два часа ночи. Но у меня не было полномочий, насколько я помню, обсуждать тогда в два часа ночи те конституционные вопросы, которые хотел обсуждать Андронов. Поэтому, к сожалению, этого контакта не состоялось. Но я как раз хотел, чтобы этот контакт состоялся. И получил на это соответствующие полномочия Черномырдина.

Шабанов:

- Но там же была еще одна просьба о том, чтобы была оказана помощь через дипломатический корпус. То есть попытка разрешить ту ситуацию, которая была уже трагической.

Чуркин:

- Андронов не обращался ко мне с просьбой по поводу дипломатического корпуса. Более того, хочу напомнить, что он звонил из американского посольства. Видите, когда человек находится в американском посольстве, то ему уже по определению нет смысла обращаться к кому-либо еще за дипломатической помощью. Но повторяю: ко мне была со стороны Андронова обращена одна просьба – помочь. И я, получив соответствующую санкцию премьер-министра, сказал, что готов встретиться. Однако Черномырдин не дал мне полномочий обсуждать с Андроновым Конституцию. Поэтому, к сожалению, этого контакта не состоялось.

Председатель комитета депутат Лукин:

- Больше нет вопросов, да? Поэтому поблагодарим Виталия Ивановича за участие в обсуждении. Спасибо большое, Виталий Иванович».

Цена «спасибо» и впрямь большая: 4 октября 1993 года при штурме парламентского Белого дома убили 600 безоружных гражданских вольнолюбцев по суммарным подсчетам следователей Генеральной прокуратуры Российской Федерации и правозащитников международного центра Мемориал…

В начале осени 1998 года покинул МИД министр Примаков, и тогда же уцелевшие дружки его предшественника ухитрились всучить хмельному Ельцину на подпись листок указа о канадском назначении неприкаянного Чуркина.

В Оттаве посол Чуркин прокантовался безбедно пять лет. Лишь однажды зимой 2001 года в канадской и московской прессе разразилась шумиха вокруг Чуркина по скандальной причине трагичной пьянки двух его посольских служак – первого секретаря Андрея Князева и автошофера самого посла Евгения Блохина.

Оба напились во время совместной подледной рыбалки на городской речке, после чего на обратном пути по улицам Оттавы дипломат Князев в его лимузине задавил насмерть одну канадку и покалечил другую. А Блохин в мерседесе посла наехал на тротуар, впрочем, без давки пешеходов.

Пьянчуг арестовали полицейские, но Чуркин изловчился быстро высвободить обоих, спас от канадского правосудия и тюрьмы, немедленно авиавировал в Москву. И посулил канадским властям  наказать виновников и уплатить компенсацию семьям убитой и раненой. Постепенно скандал заглох.

По возвращении из Оттавы изрядно сникший Чуркин отсиживался еще три года на Смоленке в неприметном амплуа посла по неким особым поручениям. Но зато внезапно весной 2006 года его осчастливил очередной министр иностранных дел из прошлой козыревской плеяды – наградил Чуркина кремлевским указом о назначении в Нью-Йорк на гламурную должность постпреда России при ООН и Совете Безопасности. И этот подарок Чуркин отработал слихвой. Он заново перевоплотился из западника в актуального неопатриота.

Одиннадцать лет подряд неутомимый знаменосец России на чужбине громогласно сокрушал на миллионах телеэкранов по всему миру разноплеменных супостатов-русофобов. Язвительно разоблачал грузинских шовинистов за нападение на российских армейцев-миротворцев в Южной Осетии. Виртуозно оправдывал военное содействие Москвы правителям Сирии против бунтовщиков. Доказывал законность воссоединения Крыма с остальной Россией. Особенно запомнились недавние яростные перебранки Чуркина с американской постпредшей Самантой Пауэр на конфликтных заседаниях Совета Безопасности ООН.

Но все это, увы, оказалось обманной показухой спустя всего-навсего  пять суток после гибели Виталия Чуркина. 26 февраля 2017 года «Нью-Йорк таймс» опубликовала некролог о Чуркине, написанный Самантой Пауэр под заголовком «Мой друг русский посол». Она помимо политических реминисценций скорбела по-женски искренно о погибшем друге:

«В понедельник не стало Виталия Чуркина. Он был моим добрым другом. Я очень сожалею о его смерти.

Когда я только приехала в Нью-Йорк, моя предшественница в ООН Сьюзан Райс сказала:  «Вложи силы в отношения с Чуркиным. Он будет сводить тебя с ума, но вы будете нужны друг другу».

Хотя наши позиции были невообразимо далеки, мы всегда отвечали на телефонные звонки друг другу. У нас с Чуркиным было много общего. Мы оба любили спорт. Мы приглашали друг друга на игры. Он предпочитал хоккей или теннис. Я люблю бейсбол. Так что мы вместе ходили на матчи НБА.[2]

Я позвала их с Ириной[3] в гости к моим родителям в День Благодарения. Он был единственный из коллег по ООН, кто побывал в нашей ирландской обители.[4]

Во время одной из наших последних встреч с глазу на глаз он загорелся идеей после отставки вместе со мной преподавать в магистратуре[5]. Валерий Чуркин был заботливым другом».

Ранее «Нью-Йорк таймс» 21 февраля 2017 года напечатала о Чуркине следующую посмертную информацию:

«Некоторые дипломаты сообщили в конфиденциальных беседах, что Чуркина не всегда устраивали действия Путина.

Телеведущий NBC News Том Брокау, который много лет был знаком с Чуркиным, вспоминал, как за ланчем в его доме в 2015 году русский постпред назвал администрацию Путина «клептократией»[6].

Брокау сказал 20 февраля: «В конфиденциальных беседах Чуркин крайне критически высказывался о Путине и его управлении страной. В равной мере он критиковал и администрацию Обамы».

Эти преданные огласке кулуарные сведения газетчиков о готовности дезертировать в США новоявленного антипутинца во главе российского форпоста в ООН были наверняка запеленгованы помимо «Нью-Йорк таймс» загодя более сведущими обо всем спецагентурами. Могу указать их штабные адреса: седьмой этаж дипмиссии России на 67-й стрит Истсайда Манхэттена и 25-28-е этажи нью-йоркского управления ФБР в небоскребе №26 на Федерал-плаза. Довелось там побывать.[7] До Чуркина я проработал журналистом в Нью-Йорке тоже свыше одиннадцати лет. Насмотрелся много всякого. Включая шпионаж разных мастей.

Азбучный факт: в США бессрочно идет перманентное противоборство контрразведки ФБР с российскими СВР[8] и ГРУ[9]. Соперники стараются обоюдно завербовать осведомителей («кротов») внутри вражеского сообщества и разоблачить собственных изменников.

В каждой зарубежной резидентуре СВР не менее трети офицеров с диппаспортами – сыщики Управления внешней контрразведки. Они привычно подозревают в потенциальном предательстве повально всех соотечественников и уж тем паче российских приятелей чужих политиков, телешоуменов, газетчиков. А ведь откровенный с американцами антипутинец Чуркин считался у чекистов «секретоносителем» не только по части  МИДа. За годы его деятельности в ООН посол обрел обширные знакомства со многими законспирированными там агентами СВР среди чиновных аппаратчиков.

Как же спаслись обитатели седьмого этажа нашей дипмиссии от грозившего им провала? Да еще от гневного нагоняя из Москвы?

Очевидцем подобного переполоха я оказался в прошлом, когда в Нью-Йорке весной 1978 года сбежал от нас к резидентам ЦРУ заместитель Генерального секретаря ООН посол Аркадий Шевченко. До этого он три года был завербованным «кротом» ЦРУ, выдал им несколько сотен агентов КГБ в секретариате ООН, среди псевдодипломатов, торгпредов, журналистов. Он помог также ЦРУ раскодировать шифротелеграммы чекистов и мидовцев в московский Центр из безоконного и забронированного бункера КГБ и ГРУ на седьмом этаже постпредства. ЦРУ смогло расшифровать агентурные клички нелегалов советской разведки.

Постпред Олег Трояновский ради своей страховки от суровой взбучки из Кремля за утрату бдительности возглавил чрезвычайное сборище дипломатов и аккредитованных журналистов, включая меня, дабы предать коллективной анафеме перебежчика и поклясться Центру в безупречной преданности. Одновременно главный резидент КГБ генерал Юрий Дроздов телеграфировал на Лубянку о том, что он задолго до побега Шевченко подозревал того в склонности к предательству и предупреждал об этом руководство КГБ.

Тем временем в Москве устроили как бы суд над Шевченко и заочно приговорили его к смертной казни за государственную измену. Осуществить приговор следовало вроде бы офицерам генерала Дроздова. Будучи с ним знаком, могу засвидетельствовать, что он справился бы успешно и охотно с такого рода заданием.

Пожилой облысевший генерал был чекистом сталинской закваски. Свой первый боевой орден Красной Звезды он получил в юности за участие артиллеристом в штурме гитлеровского Берлина. Далее был зачислен в КГБ. В декабре 1979 года командовал советскими десантниками, которые в афганском Кабуле атаковали дворец президента Хафизуллы Амина и застрелили его. В ту пору Дроздов сформировал легендарный диверсионный спецназ «Вымпел». Руководил 12 лет закордонными нелегалами КГБ.

Однако из Москвы не приказали угробить Шевченко. Политические убийства за рубежом сверхагрессивных ультра-антисоветчиков прекратились с 60-х годов. Последняя сенсационная расправа случилась в Мюнхене осенью 1959 года, когда цианидом  отравили украинского самостийника Степана Бандеру.

 Вместе с тем в оперативно-техническом управлении Первого главка КГБ продолжала действовать лаборатория по изготовлению впрок убойных ядов. В частности сконструировали безвредные с виду бытовые зонтики с вставленной пружиной, которая вонзала в уличного пешехода крохотную капсулу с летальным ядом рицин. Таким способом умертвили в Лондоне радиовещателя Би-би-си Георгия Маркова в 1978 году.

Шевченко отравил себя сам галлонами виски и окочурился двадцать лет назад от цирроза печени. Пропил и промотал щедрейшее пособие от ЦРУ, стандартные гонорары в 20 тысяч долларов за любой его спич, миллион долларов за антисоветскую книжку «Разрыв с Москвой». Не меньшие долларовые призы ожидали, наверняка, и возмечтавшего о новой карьере в Америке 65-летнего предпенсионера Чуркина, которому уже не мерещилась корона министра.